а так же...

На дороге разбитое тело,
На деревьях останки души -
Одинокая смерть пролетела
В этой Богом забытой глуши.

Он лежал на истлевшем бурьяне,
Плыли в небе слепые глаза.
Безымянный, босой, окаянный,
А вдали собиралась гроза.

На груди в свете молний сияли
Два червя да серебряный крест,
А вдали молча горы стояли,
Стерегли пустоту этих мест.

Эй, бродяга, ты сын человечий,
Где твой конь, где жена, где село?
Облаками окутавши плечи,
Мать-гроза отпевала его.

Сколько лет ты по свету скитался,
Как давно от родимой двери?
В даль ушел и навек там остался,
Господь душу его забери.

Закопал я его под ольхою,
Свет от молний стекал по усам,
Не увидел я тень за собою...
Понял, что хоронил себя сам.

Очень люблю стихи А.Ахматовой. например

Последний тост

Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем,
И за тебя я пью, -
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.

сегодня видел пса бездомного -
хромого больного голодного.
он долго за мною шёл,
но жалости не нашёл.
не дожить надеюсь до времени
чтобы стать одного с ним племени.
если стану таким, вдруг,
пристрели ты меня, друг.

Давно "болею" Цветаевой. Самое любимое - "Поэма конца"

Не довспомнивши, не допонявши,
Точно с праздника уведены...
— Наша улица! — Уже не наша... —
— Сколько раз по ней!..— Уже не мы... —

— Завтра с западу встанет солнце!
— С Иеговой порвет Давид!
— Что мы делаем? — Расстаемся.
— Ничего мне не говорит

Сверхбессмесленнейшее слово:
Рас— стаемся. — Один из ста?
Просто слово в четыре слога,
За которыми пустота.

Стой! По-сербски и по-кроатски,
Верно? Чехия в нас чудит?
Рас— ставание. Расставаться...
Сверхестественнейшая дичь!

Звук, от коего уши рвутся,
Тянутся з апредел тоски...
Расставание — не по-русски!
Не по-женски! Не по-мужски!

Не по-божески! Что мы — овцы,
Раззевавшиеся в обед?
Расставание — по-каковски?
Даже смысла такого нет.

Даже звука! Ну, просто полый
Шум, — пилы, например, сквозь сон.
Расставание — просто школы
Хлебникова соловьиный стон

Лебединый...
                      Но как же вышло?
Горячо высохший водоем —
Воздух! Руку о руку слышно.
Расставаться — ведь это гром

На голову... Океан в каюту!
Океании крайний мыс!
Эти улицы слишком круты:
Расставаться — ведь это вниз,

Под гору...Двух подошв пудовых
Вздох...Ладонь, наконец, и гвоздь!
Опрокидывающий довод:
Расставаться — ведь это врозь,

Мы же — срошиеся...

А мне очень нравится Есенин,особенно вот это стихотворение. Когда читаю, иногда даже слёзы набегают....

Тихий ветер. Вечер сине-хмурый.

Тихий ветер. Вечер сине-хмурый.
Я смотрю широкими глазами.
В Персии такие ж точно куры,
Как у нас в соломенной Рязани.

Тот же месяц, только чуть пошире,
Чуть желтее и с другого края.
Мы с тобою любим в этом мире
Одинаково со всеми, дорогая.

Ночи теплые, - не в воле я, не в силах,
Не могу не прославлять, не петь их.
Так же девушки здесь обнимают милых
До вторых до петухов, до третьих.

Ах, любовь! Она ведь всем знакома,
Это чувство знают даже кошки,
Только я с отчизной и без дома
От нее сбираю скромно крошки.

Счастья нет. Но горевать не буду -
Есть везде родные сердцу куры,
Для меня рассеяны повсюду
Молодые чувственные дуры.

С ними я все радости приемлю
И для них лишь говорю стихами:
Оттого, знать, люди любят землю,
Что она пропахла петухами.

Июль 1925

* * *
Я думала, что главное
В погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная
Работа над собой:
Над всеми недостатками,
Которые видны,
Над скверными задатками,
Которые даны,
Волшебными заплатками,
Железною стеной
Должны стоять достоинства, воспитанные мной.
Когда-то я так думала,
По молодости лет.
Казалось, это главное,
А оказалось – нет.
Из всех доброжелателей
Никто не объяснил,
Что главное – чтоб кто-нибудь
Вот так тебя любил:
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами,
И склонностью ко лжи,
Считая их глубинами,
Считая их загадками,
Неведомыми тайнами
Твоей большой души.

Екатерина  Горбовская

А вот ещё Эдуард Асадов.  Обожаю его стихи!!!

Моему сыну.

Я на ладонь положил без усилия
Туго спеленатый теплый пакет.
Отчество есть у него и фамилия,
Только вот имени все еще нет…

Имя найдем. Тут не в этом вопрос.
Главное то, что мальчишка родился!
Угол пакета слегка приоткрылся,
Видно лишь соску да пуговку-нос…

В сад заползают вечерние тени.
Спит и не знает недельный малец,
Что у кроватки сидят в восхищеньи
Гордо застывшие мать и отец!

Раньше смеялся я, встретив родителей,
Слишком пристрастных к младенцам своим.
Я говорил им: «Вы просто вредители,
Главное – выдержка, строгость, режим!»

Так поучал. Но вот, наконец,
В комнате нашей заплакал малец.
Где наша выдержка? Разве ж мы строги?
Вместо покоя – сплошные тревоги:

То наша люстра нам кажется яркой,
То сыну холодно, то сыну жарко,
То он покашлял, а то он вздохнул,
То он поморщился, то он чихнул…

Впрочем, я краски сгустил преднамеренно.
Страхи исчезнут, мы в этом уверены.
Пусть холостяк надо мной посмеется,
Станет родителем – смех оборвется!

Спит мой мальчишка на даче под соснами,
Стиснув пустышку беззубыми деснами…
Мир перед ним расстелился дорогами
С радостью, горем, покоем, тревогами.

Вырастет он и узнает, как я
Жил, чтоб дороги те стали прямее.
Я защищал их, и вражья броня
Гнулась, как жесть, перед правдой моею!

В гуле боев, много весен назад,
Шел я и видел деревни и реки,
Видел друзей. Но ударил снаряд –
И темнота обступила навеки…

- Доктор, да сделайте ж вы что-нибудь!
Слышите, доктор! Я крепок, я молод! –
Доктор бессилен. Слова его – холод:
- Рад бы, товарищ, да глаз не вернуть…

- Доктор, оставьте прогнозы и книжки!
Жаль, вас сегодня поблизости нет.
Ведь через десять полуночных лет,
Из-под ресниц засияв, у сынишки,
Снова глаза мои смотрят на свет!

Раньше в них было кипение боя,
В них отражались пожаров огни,
Нынче глаза эти видят иное,
Стали спокойней и мягче они,
Чистой ребячьей умыты слезою…

Ты береги их, мой маленький сын!
Их я не прятал от правды суровой,
Я их не жмурил в атаке стрелковой,
Встретясь со смертью один на один.

Ими я видел и сирот, и вдов,
Ими смотрел на гвардейское знамя,
Ими я видел бегущих врагов,
Видел победы далекое пламя,

С ними шагал я уверенно к цели,
С ними страну расчищал от руин.
Эти глаза для Отчизны горели!
Ты береги их, мой маленький сын!

Тени в саду все длиннее ложатся…
Где-то пропел паровозный гудок…
Ветер, устав по дорогам слоняться,
Чуть покружил и улегся у ног…

Спит мой мальчишка на даче под соснами,
Стиснув пустышку беззубыми деснами.
Мир перед ним расстелился дорогами
С радостью, горем, покоем, тревогами…

Нет! Не пойдет он тропинкой кривою.
Счастье себе он добудет иное:
Выкует счастье, как в горне кузнец!
Верю я в счастье его золотое.
Верю всем сердцем! На то я – отец!

Эдуард Асадов

МНЕ УЖЕ НЕ ШЕСТНАДЦАТЬ, МАМА!

Ну что ты не спишь и все ждешь упрямо?
Не надо. Тревоги свои забудь.
Мне ведь уже не шестнадцать, мама!
Мне больше! И в этом, пожалуй, суть.

Я знаю, уж так повелось на свете,
И даже предчувствую твой ответ,
Что дети всегда для матери дети,
Пускай им хоть двадцать, хоть тридцать лет

И все же с годами былые средства
Как-то меняться уже должны.
И прежний надзор и контроль, как в детстве,
Уже обидны и не нужны.

Ведь есть же, ну, личное очень что-то!
Когда ж заставляют: скажи да скажи! -
То этим нередко помимо охоты
Тебя вынуждают прибегнуть к лжи.

Родная моя, не смотри устало!
Любовь наша крепче еще теперь.
Ну разве ты плохо меня воспитала?
Верь мне, пожалуйста, очень верь!

И в страхе пусть сердце твое не бьется,
Ведь я по-глупому не влюблюсь,
Не выйду навстречу кому придется,
С дурной компанией не свяжусь.

И не полезу куда-то в яму,
Коль повстречаю в пути беду,
Я тотчас приду за советом, мама,
Сразу почувствую и приду.

Когда-то же надо ведь быть смелее,
А если порой поступлю не так,
Ну что ж, значит буду потом умнее,
И лучше синяк, чем стеклянный колпак.

Дай твои руки расцеловать,
Самые добрые в целом свете.
Не надо, мама, меня ревновать,
Дети, они же не вечно дети!

И ты не сиди у окна упрямо,
Готовя в душе за вопросом вопрос.
Мне ведь уже не шестнадцать, мама.
Пойми. И взгляни на меня всерьез.

Прошу тебя: выбрось из сердца грусть,
И пусть тревога тебя не точит.
Не бойся, родная. Я скоро вернусь!
Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!

МНЕ ОЧЕНЬ НАРВЯТСЯ ЭТИ СТИШКИ ПРО БУТУЗОВ!

Тяжко жить на свете молодой мамаше:
Деть не хочет кушать вкусной манной каши,   
Будит среди ночи, разбивает чашки,   
Треплет на кусочки важные бумажки,
Обрывает шторы, тянет в рот таблетки
А вчера свалился на пол с табуретки!
Целый день играет, сыт, одет, напоен,   
И при этом вечно чем-то недоволен!
...Кто там сеет в кухне геркулеса хлопья?!
Вот сейчас КАК РЯВКНУ, И КА-А-А-АК ДАМ ПО ПОПЕ!!!
Тяжко жить на свете мелкому бутузу:
Шлепают по попе, щекотЯт за пузо,
Отбирают вилки, утирают сопли,
Надевают боты, чтоб ногами топал,
Кормят манной кашей, на горшок сажают...
И, похоже, вовсе, нас не уважают -
Не берут на ручки (десять кил всего-то)
Убегают рано утром на работу,
Не дают компьютер за шнуры полапать...

                 ***
У бутузов есть маленький носик,
Чтоб совать его там, где не просят,
А еще у бутузов есть глазки,
Чтоб высматривать ими проказки,
А еще у бутузов есть ротик,
Чтоб пихать в него все, что находят,
А еще у бутузов есть уши,
Чтоб родителей им не слушать,
А еще у бутузов есть ручки,
Чтоб ломать ими разные штучки,
А еще у бутузов есть пузо -
Это главное место бутуза!
А еще у бутузов есть спинка,
Чтобы в лужах валяться, как свинкам,
А еще у бутузов есть ножки,
Чтоб ими удрать по дорожке,
А еще у бутузов есть ПОПА -
Вот она им весь кайф и ломает..

Я тебя не люблю!

Я тебя не люблю! (Вот же выпросил)

И с тобой не сумею быть нежною.

Лучше б ты из груди меня выбросил

И не звал королевою... снежною...

Ты пойми, что другому всё отдано,

На двоих без остатка поделено.

Ну и что, что бывает мне холодно,

И кровать для одной лишь постелена.

Я тебя не люблю. Откровенная?

И жестокая... (Жалко, не лечится)

Для меня в том мужчине – вселенная,

А со мною тебе – лишь калечиться.

Не зови, не приду, не получится.

Буду рядом с тобой – заморозишься.

И пускай я ему лишь попутчица,

У любви, знаешь сам, не отпросишься.[/color]

Анна Бондарева

А вот моё любимое у Есенина
Ты меня не любишь,не жалеешь
Ты меня не любишь,не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо,от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.

Молодая,с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб,
Расскажи мне,скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь,сколько губ?

Знаю я-они прошли,как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Пусть твои полузакрыты очи,
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопаю в дальнем,дорогом.

Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь.
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь,спокойно разойдясь.

Да и ты пойдёшь своей дорогой,
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших,не мани.

И когда с другим по переулку
Ты пойдёшь болтая про любовь,
Может быть,я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.

Отвернув к другому ближе плечи,
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо:"Добрый вечер!",
Я отвечу:"Добрый вечер,мисс!"

И ничто души не потревожит,
И ничто её не бросит в дрожь,-
Кто любил,уж тот любить не может,
Кто сгорел,того не подожжёшь...